Глава третья: Демон, победивший Дракона.

Кальвин мчался над землями Парадиса, в недоумении осматривая, как изменился его дом, пока он спал.

«Сколько времени прошло?» – спрашивал себя демон, – «Сотни? Тысячи лет? Эти бесконечные леса… и новые города. Даже воздух изменился: он пахнет так, словно давно не знал прежних бурь и гроз!» – Кальвин посмотрел на Бездонное море и удивился ещё больше. Океан был неспокоен: он колыхался тёмным полупрозрачным зельем, то вздымаясь, то опадая, словно грудь незримого монстра… но разве эти волны можно сравнить с былыми валами, поднимавшимися к самому подножью обрыва? Далеко на юге хищными, стремительными змеями мелькали молнии, но и они не слепили, не оглушали так, как это помнил демон.

Леса, омытые суровым ливнем, пышно цвели внизу. Вышедшие из берегов реки бурными потоками смывали дороги и дома, опрометчиво построенные слишком близко к воде. А сколько было зданий! Пролетая над разрушенными городами, Кальвин приходил в восторг, ибо мог представить, как в погожие солнечные дни там кипела жизнь.

Он рассмотрел неподвижные фигурки среди руин и копошащиеся точки, что помогали друг другу, и недоумение сменилось радостью: его дом, его неспокойный, бушующий мир обрёл равновесие и жил в согласии с собой, как и обещал праотец.

– Только, – Кальвин посмотрел вперёд и нахмурился. – Что-то произошло. И теперь прародитель разгневан. Я чувствую, как его злоба растекается в воздухе, как и прежде, заставляя мир дрожать и разрушать самое себя. Сколько минуло лет, прежде чем праотец нарушил слово, данное мне?

Демон вызвал в памяти образ тех троих, кто разбудили его. Молодое поколение в самом рассвете сил – они не только выглядели, но и говорили совсем иначе, чем во времена буйства стихий. А их лица? Кальвин с одного взгляда распознал безмятежность и спокойствие, что за жизнь отпечатались в них. Не нужно было спрашивать этих незнакомцев, чтобы понять – им неведомы тёмные кровопролитные войны, страх перед природой и горечь потерь. Они живут в мире, наполненным благополучием.

Пока Кальвин спал, эти просторы, что он хотел наречь Парадисом, действительно стали раем.  Спокойные, солнечные, плодородные земли – именно таким в мечтах Кальвин видел свой мир будущего и вот он перед ним. Яркий, даже в сумеречном рассвете, безграничный, тихий… и вновь омрачаемый страхом перед Кхаллиусом. Снова подвергающийся разрушению и погружаемый во тьму. Всего несколько часов Кальвин видел новый, изменившийся Парадис, но он верил, что никакая сила, когда-либо известная Матери-звезде, не сможет заставить его передумать – он по-прежнему хотел защищать этот мир и нести в него спокойные времена. А для этого нужно встретиться с праотцом. Вновь поговорить с ним и просить прекратить сеять смерть.

Огромная тень дракона, грозовым облаком раскинувшаяся над раем демонов, медленно увеличивалась впереди. Полёт Кальвина был стремителен, но огромные крылья, что несли прародителя, были куда быстрее. И хотя праотец надолго зависал над городами, привнося хаос в их размеренную жизнь, расстояние сокращалось медленно. Для Кальвина разговор с драконом был минувшим вечером, а последняя битва – два дня назад. И пусть сон, когда-то давно навеянный Кхаллиусом, полностью восстановил силы, сейчас, чтобы нагнать праотца, демон летел, выбиваясь из сил.

«Сколько мне понадобиться времени, чтобы достигнуть его?» – думал Кальвин, наблюдая, как первые робкие лучи нового дня касаются бушующей глади Бездонного моря. – «Сколько ещё моих  отважных собратьев успеет погибнуть, пока я окажусь рядом? Насколько нарушится равновесие этого прекрасного, спокойного мира, до тех пор, пока прародитель не успокоится?»

Размышления гнали его вперёд всё быстрее.

Но оказаться возле прародителя Кальвин смог только далеко за полдень.

Кхаллиус не ведал усталости и, уничтожив один город, он сразу поднимался в воздух, направляясь к следующему. Даже будь Кальвин слеп и глух, он бы нашёл путь к праотцу по запаху разрушений: несмотря на постоянный ливень и ветер, что неотступными спутниками следовали за драконом, над городами висел стойкий запах гари и палёной плоти.

Демон настиг дракона в тот момент, когда он завис над очередным поселением и принялся сжигать постройки своим незнающим пощады пламенем. Приблизившись настолько, насколько было возможно, Кальвин опустился на землю и, не осознавая этого, встал так же, как и при первой встрече с праотцом: он поднял вверх правую руку, левой направив острие копья в землю.

Несколько живых демонов, что в грязи валялись вокруг, узнали Владыку и с благоговейным ужасом воззрились на него. Но тот не заметил их – к своему удивлению, он не слышал голоса Кхаллиуса, как в прошлый раз. В праотце что-то  было не так. Та же блестящая чёрная чешуя, покрывающая огромное тело, и мощь, волнами исходящая от дракона. Но куда исчезло то очарование силы и энергии созидания, что так поразили его, Кальвина? Где необычайная красота, на которую невозможно поднять копьё? В прародителе чувствовалась лишь злость и желание убивать.

– Кхаллиус! – воскликнул демон, силясь перекричать царящий шум. – Праотец! Слышишь ли ты меня? Это я, Кальвин!

В какой-то момент наступило затишье и слова Кальвина должны были достичь ушей прародителя, но дракон не отреагировал. Когда он развернулся, чтобы уничтожить очередного дерзкого мага-недоучку, то словно и не заметил присутствия Кальвина. Демон, успевший заглянуть в глаза огромного крылатого существа, замер – да, они были красивы, как и в первый раз, черны, словно ночь без света спутников, но совершенно пусты. В них не было и искры того пламени, что в самое сердце поразило сильнейшего из воинов.

Огромный хвост просвистел совсем рядом с Кальвином – не отмени он заклинание крыльев, оказался бы сбитым с ног.

Несколько жалобных криков долетело из рушащегося здания, но демон был слишком удивлён, чтобы понять, что происходит.

Прямо под драконом заискрило фиолетовым. Кальвин моргнул, приходя в себя.

– Интеритиум? Почему такой слабый? – прежде, чем демон продолжил, Кхаллиус заметил зарождающееся заклинание и камнем бросился наземь. Незавершённая огненная стрела вышла из-под контроля и взорвалась прямо под брюхом праотца, очевидно, превратив мага в горстку пепла прежде, чем его раздавили.

Несколько раз ударив по зданиям, прародитель поднял голову и зарычал.

Голос Кхаллиуса разнёсся далеко над землями Парадиса.

Только это был не крик мудрого дракона, а рёв обезумевшего зверя.

Кальвин вдруг понял, что его левая рука дрожит. Но не от благоговения, а от желания бросить копьё – он чувствовал, как его верный друг рвётся в бой. Знал, что оружие хочет поразить это чудесное создание, сокрушить своего врага.

– Почему? – произнёс Кальвин, опуская правую руку поверх левой, чтобы не дать ей метнуть смертельное жало. – Почему, праотец? Что случилось с тобой? Отчего ты не слышишь меня и твои слова это лишь глухой рёв? Что я сделал не так? Не вовремя пришёл? Ты не звал меня? Но тогда, откуда эта боль и отчаянье, что кольцами вьются возле тебя и душат, заставляя крушить всё вокруг? – демон вдохнул и закричал, что есть сил: – КХАЛЛИУС!!!

Но дракон не слышал его.

Ещё раз плюнув огненной струёй, праотец взмыл в грозовые небеса, чтобы улететь прочь, так и не обернувшись.

Рука, сжимавшая копьё продолжала дрожать. Демон чувствовал, как смятение заполняет его душу.

– Владыка? – прошептал кто-то у его ног. Кальвин оглянулся – из-за ближайшего камня на него огромным глазом смотрел пожилой демон. При жизни он явно не был красив, но пламя Кхаллиуса превратило правую половину лица в сплошную чёрную корку. Глаз не уцелел и теперь смотрел на окружающий хаос грязно-красной дымящейся впадиной. Несмотря на очевидную боль, что причиняли ему малейшие движения, он медленно приближался к Повелителю, и столь же медленно говорил, тщательно подбирая слова: – Кальвин, Повелитель Парадиса?

«Владыка? Повелитель Парадиса?» – повторил про себя Кальвин. Пытаясь осознать значение слов, демон на мгновение усомнился не только сам в себе, но и в том, что всё, что видит – руины, беспомощных собратьев, обезумевшего праотца и этого изуродованного старика – реальность.

– Моё имя Кальвин, это верно, – произнёс он. – Но, я не… владыка. Пусть даже эти земли названы, как я когда-то хотел.

– Владыка! – в голосе старика задрожали слёзы. – Как хорошо, что ты пришёл! Теперь Парадис спасён. Ты вновь одолеешь праотца и подаришь землям мир, – демон подполз и отчаянным движением схватился за рваную штанину Кальвина. – Прошу, уничтожь прародителя!

– О чём ты? Почему зовёшь меня владыкой? В своём ли ты уме?

– Конечно! Как же мне ещё звать вас, Кальвин! Величайшего демона древних, забытых времён?

– Как давно это было?

– Три тысячи лет прошло с тех пор как Вы, мой Повелитель, одолели прародителя Кхаллиуса и эти земли, названные Вами, мой Владыка, Парадисом, начали забывать о войнах и бесчинствах природы. Тридцать веков мы жили, не ведая потерь в войнах и создавая города, строя поместья, утопая в роскоши, – из его уцелевшего глаза покатилась слеза. – Три тысячи лет мы не знали страха и хаоса. Наверное, мой Повелитель, сочтёт нас дерзкими и низкими, но я прошу,

– Прекрати называть меня Владыкой, – попытался отмахнуться Кальвин, но старик крепко вцепился ему в ногу.

– Но это так, мой Повелитель! Парадис расцвёл благодаря Вам! Кому, как не Вам быть Владыкой и Повелителем? – он начал всхлипывать. – Прошу, мой Повелитель, одолейте дракона, верните мир на Парадис! Позвольте нам, Вашим рабам, снова жить в мире!

– Да что ты заладил! – Кальвин не сдержал гневного крика. – Я не владыка! Я такой же демон, как и ты!

– Но так говорится в легенде. Так написано в свитке, – смутился старик.

– В каком свитке?

– В Ваших записях, мой Повелитель.

– Я ничего не писал.

– Но как же… – демон окончательно растерялся. – Вы победили Кхаллиуса, и на Парадисе наступил покой.

– Я не побеждал его. В этом не было необходимости, – Кальвин посмотрел вслед улетающему дракону. Копьё, которое, казалось, успокоилось, снова обожгло руку желанием крови. – Но, думаю, сейчас всё иначе.

Чем дальше улетал Кхаллиус, тем сильнее и настойчивее становились крики о помощи. Кальвин вздрогнул, обводя взглядом руины. Никто не поднимался и не шёл вслед удаляющейся смерти. Люди и демоны лишь страдали, призывая мать-звезду избавить их от боли… и его, Кальвина, Владыку Парадиса, остановить разрушение.

– Три тысячи лет? – демон закрыл глаза. – Никогда я не видел свой дом столь слабым и отчаявшимся. Он всегда лежал в руинах и был окутан непогодой. Эти земли омывались кровью столь же часто, сколь и дождевой водой. Непрерывные войны и бушующий мир делали из каждого демона настоящего воина. Но что я вижу сейчас? Даже маги ни на что не способны! – он сжал кулак, чтобы не закричать. – Три тысячи лет! Неужели вы так ослабли за это время? Я не могу поверить, что ни в одном из вас не осталось даже капли того духа, которым обладали мои друзья! Что лишило вас силы?! Отвечай!

– Мир, – тихо произнёс старик. Он покачал головой, поднял на Повелителя целый глаз, полный горечи и отчаянья. – Когда вокруг так спокойно, разве нужно быть воинами?

Кальвин долго стоял в молчании, смотря в изуродованное лицо демона.

Значит, его усилия действительно привели к спасению этого мира. Но спустя века он снова вернулся к хаосу. Пусть в другом обличье и не к столь явному, но хаосу.

Демоны ослабели и духом, и сердцем, забыли, что значит истинный страх. Они не ведают, что означает быть воинами.

Достойны ли они спасения? Должен ли он, Кальвин, названный Владыка и Повелитель Парадиса, вновь спасать их? Дать возможность продолжать эту тихую, лишённую опасности жизнь?

Поднимающееся негодование замерло и резко спало.

– Я не вправе решать, спасать мне эти земли или нет. Достойны ли те, кто живёт здесь, радости и покоя, – Кальвин отнял ослабевшую руку демона и резко дёрнул плечами, призывая магические крылья. – И в мои времена, как и в нынешние, были слабые духом и сердцем. Но я знаю, видел – есть и горячие демонические души, которые должны пылать. – Его голос постепенно возрастал, превращаясь в подобие грома; взлетал к небесам, и эхом раздавался вокруг. – Но я не судья, я – воин. Как тогда, три тысячи лет назад, так и теперь, мною движет одно желание: одолеть праотца Кхаллиуса и принести мир на Парадис! – сказав это, он взмыл вверх и помчался за драконом.

Теперь он знал, что нужно делать. Сердце вновь подсказало ему.

– Учитывая расстояние и силу взрыва, я бы сказал, что, рядом с броском Владыки, интеритиум выглядит, что твой фаэрбол, – пробормотал Мартин, изучив текст. – Насколько могущественен этот демон, раз может тягаться с самим праотцом? Кальвин удивителен.

– Ну, братец, – усмехнулся Нил, ложа листок с переводом на стол, – теперь ты доволен?

– Чем? – невозмутимо спросил тот, делая вид, что продолжает читать.

– Твой герой, всё же, одолел праотца. В тексте нового свитка не так много расхождений с общепринятой легендой.

– Да, ты прав, – старший Цепеш откинулся в кресле, поправил чёлку. – Теперь нет никаких сомнений, что Кальвин – сильнейший демон – Владыка и Повелитель Парадиса.

– Спящий, – кивнул младший.

– Может, нам стоит оставить перевод? – поинтересовался Санктиер. Он всё ещё не допил первый бокал вина и с грустью смотрел на разбросанные повсюду листки.

– Нет, – Мартин поднялся, собрал переводы в охапку. – Оригинала, что лежит у ног Кальвина, вполне достаточно, – сделав огромный бумажный шар, он запустил им в камин. Бумага вспыхнула и быстро начала чернеть, обращая в пепел историю противостояния Владыки и праотца, вновь появившуюся у каменной статуи.

– Печально, – пробормотал Игл, смотря на пляшущие языки пламени.

– Ты не слишком заботишься о спокойствии для будущих поколений, – фыркнул Нил.

– О нас тоже не волновались, – нахмурился брат. – Мы, по крайней мере, оставляем весь свиток, а не его первую часть, – он сел обратно в кресло, взял бокал с вином.

– Твоя правда, – Нил постучал когтем по каёмке своей рюмки. – Но я поражён, братец.

– Чему?

– Насколько ты оказался прав в своих прогнозах… Конечно, Кхаллиус уничтожил не половину населения, но треть точно. Не говоря о разрушенных городах.

– Да, также как и был прав в том, – кивнул Санктиер, – что наши маги ничего не могут противопоставить  праотцу.

– Исчезающий интеритиум – это было красивое зрелище, – задумчиво произнёс Мартин, смотря на огонь. От листков с переводом не осталось и следа.

– Хотя есть кое-что, что мне не понятно.

Друг и брат посмотрели на Нила.

– Слова прародителя, – младший Цепеш потёр висок, пытаясь вспомнить только что прочитанный текст. – «Я спал, но нечто долго и настойчиво будило меня. Когда я проснулся, был сильно огорчён этим миром». Что могло разбудить дракона? Заставить вернуться из небытия? Почему он вновь воплотился и принёс разрушения?

– Возможно, наша излишняя праздность? – Мартин следил за тем, как вино перекатывается внутри бокала. – Зачерствевшие, слабые сердца и неспособность к развитию?

– Ох, ну сейчас нам есть чем заняться, – саркастически оскалился Игл.

– Это точно, – фыркнул Нил, поднимая свою рюмку. – Это не просто восстановление земель. Нам предстоит создать новый мир! Выпьем за Владыку!

– За Парадис! – поддержал Санктиер.

– За мир! – заключил Мартин.

По комнате разлетелся мелодичный звон столкнувшихся бокалов. Демоны выпили вина и рассмеялись.

За окном медленно угасал день. Пели птицы, трудились слуги-люди, а демоны-хозяева прикрикивали на них, заклинаниями помогая справиться с тяжёлой работой.

Парадис оживал.

Но ещё долго все будут помнить нападение чёрного дракона и те бедствия, что он принёс с собой.

Сам Кхаллиус бесследно исчез, а на верхнем этаже уцелевшей дворцовой башни глубоким сном каменного изваяния спит Владыка Кальвин. Повелителя не каждому дано разбудить, но жители Парадиса знают – если над миром нависнет угроза, их спаситель, непременно, снова оживёт.